О взрослении, игре и прочем
Oct. 3rd, 2009 12:09 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
luz_das_estrelasОдно время по журналам прошла волна дискуссий на тему взросления и его соотнесения с фэндомом – а точнее, попыток осмысления того часто встречающегося вывода, что взросление являет собой не обретение новых возможностей, а потерю старых, из-за чего взросление воспринимается как обьективно неприятный процесс. В связи с этим, многим кажется – вот задержаться бы в детстве подольше...
Естественный вопрос – в чем дело и как ко всему этому относиться? Сразу же оговорю, что некоторые существенные для части людей факторы (а именно, физиологические) я в учет не принимаю и буду говорить в основном об интеллектуальной, осознанной стороне дела.
В этих дискуссиях обычно противопоставляется состояние «до» и «после» некоторого рубежа, имеющего место быть в основном в возрасте 23-25 лет. Кажется, что после перехода через этот рубеж жизнь становится гораздо менее привлекательной и теряет многие краски. Часто произносится слово «ответственность», которое по понятным причинам вызывает слишком определенные ассоциации и поэтому звучит очень зловеще, и вот уже начинаются взаимные упреки: с одной стороны в нежелании расплачиваться за свои поступки (а чаще всего – просто в нежелании вкушать неприятности в «предписанном» обьеме), а с другой – в нежелании прислушаться к чувствам и пренебрежении к крику души.
В чем же дело? Обычно имеют в виду стандартное наблюдение – кажется, что в студенчестве человек максимально свободен, это и время, когда впервые оказываешься без всепроникающей опеки родителей, и больше нет характерных для школы дисциплинарных «проработок» (по крайней мере если ты не злостный нарушитель), это и время, когда ты впервые познаешь мир уже не на любительском, а на профессиональном уровне, и ты не просто испытываешь радость от познания, но кажется, что с этими знаниями ты вполне можешь свернуть горы, и при этом ты знаешь, что все или почти все встающие перед тобой проблемы ты можешь решать (ведь решали же их предыдущие поколения студентов!), и время, когда ты живешь в основном в среде себе подобных – и ты чувствуешь единство с окружающим миром и думаешь, что тебе по силам решать все проблемы. Это и совершенно необычная дружба, какой раньше у тебя не было. Конечно, есть и в студенчестве свои трудности – ты знаешь, что должен тщательно готовиться к каждой сессии, а где-то в глубине души таится страх провалиться на экзамене, но в то же время ты веришь, что «кривая вывезет», да и экзамены эти раньше сдавали другие студенты, значит, сдать их вполне реально.
А потом обучение закончено, в кармане диплом, ты устраиваешься на работу, а часто примерно в это же время ты находишь свою вторую половину. Кажется, жить бы да жить, осуществлять свои проекты и желания и радоваться, но... очень часто вместо ожидаемого счастья начинается куча неприятностей.
Ты снова оказываешься младшим, носителем самого низшего статуса – на работе (ведь опыт у тебя минимален), а если у тебя появилась вторая половина, то и в семье (именно в это время появляется такое ключевое для многих понятие, как тёща).
Ты снова, как в детстве, соприкасаешься с кучей дел, которые делать не нравится (ведь неприятные дела обычно поручают именно начинающим сотрудникам) или которые ты делать не умеешь – что-то оказывается для тебя совершенно новым, а на что-то не обратил особого внимания, пока учился, а окружающим, кажется, словно в радость находить у тебя ошибки и недочеты.
Ты снова оказываешься обьектом поучений и дисциплинарных проработок, словно вернулся в школу. А если к этому добавляется еще и необходимость соблюдать дисциплинарные требования -- хотя бы то, что во многих предприятиях, организациях и фирмах установлен жестко нормированный рабочий день, а кое-где и дресс-код -- то кажется, что школа вернулась (может, потому именно в этом возрасте часто снится кошмарный сон, что ты вернулся в детство и должен снова ходить в школу?).
Твои потребности со временем не убывают, а растут – и ты чувствуешь нехватку денег, потому что зарплата невелика, по крайней мере поначалу.
Ты рано или поздно сталкиваешься с интригами, бюрократизмом и прочими «прелестями» мира сего, которым нет числа.
Ты видишь, что у тебя и окружающих резко сократилось свободное время – тут и работа, занимающая очень много времени, и рождение детей, о которых надо заботиться, причем думать о них приходится практически все время, да и в их отсутствие уже остается все меньше возможности и сил думать о чем-то помимо работы (хорошо, если она любима, но с этим везет не всем) и семьи. Может быть, поэтому появился грустный юмор, представляющий свадьбу не как радость, а как трагедию (чего стоят одни «приказы по обществу холостяков», читаемые на свадьбах, пусть шуточные, но в каждой шутке, как известно, доля правды) – ведь старая жизнь кончается...
И постепенно ты начинаешь разочаровываться в интересах юности – что-то ты оставляешь, потому что на это физически не хватает времени и сил (и телесных, и духовных), а что-то – потому что это стало казаться несерьезным или бесполезным – денег не приносит, общественного статуса не прибавляет, да еще и начинает казаться неприличным и осмеиваемым для теперешнего возраста («в то время как все в этом возрасте стремятся заработать дом и машину, он...»), так что уделять им столько энергии, сколько раньше, не только трудно, но и почти бессмысленно, в общем, эти интересы сами собой уходят на задний план. Более того, несерьезными твои прежние интересы начинают казаться не только окружающим, но и тебе самому, особенно если ты понимаешь, что расти дальше они тебе уже не помогают – потому ли, что ты видишь, что все разговоры на эти темы ходят по кругу и постепенно наскучивают, потому ли, что ты не видишь от них никакой пользы ни для себя, ни для окружающих, за исключением кратковременного, быстро проходящего удовольствия от общения, потому ли, что ты чувствуешь, что они на самом деле неглубоки, непрофессиональны и не могут дать ничего фундаментального, а чаще всего потому, что они кажутся слишком малозначительными и легкомысленными на фоне повседневных проблем (которые порой «берут за горло» -- от сдачи какого-нибудь отчета до протекающего потолка, уж не говоря о проблемах с детьми, и ты уже думаешь – ну как можно переживать из-за разногласий в оценках любимого литературного героя, это такая мелочь, вот квартирный ремонт – это действительно проблема), и начинаешь жертвовать в той или иной мере всем тем, что, как думаешь, не связано с насущными проблемами.
Таким образом, по сути «взрослое» состояние разочаровывает тем, что ожидания получения больших возможностей для осуществления свого «хочу» не оправдываются, а вот фактор «надо» входит в игру гораздо в большей мере, чем раньше.
Да, части проблем удается избежать, если ты не живешь с родителями (не важно, своими или второй половины). Части проблем ты не встречаешь, пока у тебя нет детей. Наконец, некоторые профессии (и места работы) могут быть комфортнее и в плане отношений между людьми, и в плане дисциплинарных требований. Но полностью от всех проблем не избавишься (тем более – даже если тебе повезет и тебя эти проблемы не слишком затронут, они почти наверняка затронут многих твоих друзей, просто по закону больших чисел), и вот уже начинает казаться, что мир будто утратил краски, и ты начинаешь тосковать по прошлому, когда «трава была зеленее, а вода мокрее», и у тебя копится обида (которой собственно и обязан текст «Мы – дети» и подобные ему тексты) – причем обычно это обида не на конкретных людей, а на «мир вообще», на то, что он далек от идеала.
Либо, что еще чаще и еще хуже, ты становишься брюзгой, который утверждает, что за всяким позитивом стоит негатив, и поэтому радоваться и восторгаться глупо, и начинает портить настроение окружающим, подчеркнуто смеясь над любыми намеками на романтизм. Или, что по сути то же, ты становишься «деловым человеком» и воспринимаешь свои романтические увлечения как пройденный этап, к которому не стоит возвращаться, и не просто как пройденный этап, а как «глупости возраста», а потом, со временем, жалеешь об этом, потому что доходная работа оказалась скучной, или полной грязных игр, или просто не приносящей радости.
Но понятно, что все это лишь частичные решения, если их вообще можно назвать решениями – ведь счастья они не приносят. Более того, о счастье теперь как-то не думается, а вот постоянное ожидание неприятностей становится нормой жизни. В результате так легко стать пессимистом, причем не просто пессимистом, а мизантропом, уверенным, что люди плохи по природе, и от любого общения надо ждать беды.
И что с этим делать? Это самый главный вопрос. Разумеется – это вопрос именно о том, что делать в том случае, если ты уже устоялся в жизни и при этом смог хоть в какой-то форме сберечь странные интересы, хоть в дальнем уголке души? Если ты понял, что ты не можешь до конца последовать императиву «побыл дураком, надо жить как люди»? А до конца ему могут последовать немногие – иначе бы вроде бы успешные люди не страдали от скуки.
Во-первых, не стоит стыдиться того, что у тебя нестандартные интересы и увлечения – пусть они были в юности, но теперь, в зрелости, им можно придать более серьезную основу на основе образования и жизненного опыта – не стоит забывать, что и Толкиен начал писать свои книги уже в очень зрелом возрасте, а у Урсулы Ле Гуин первый рассказ появился, когда ей было 33 года.
Во-вторых, очень хорошее решение – это достижение высокого профессионального уровня. Как правило, при этом нестандартные интересы воспринимаются с гораздо большей симпатией и уважением.
В-третьих, что касается круга общения, то опыт показывает, что через некоторое время после окончания «критического периода» адаптации к материальному миру люди начинают снова тянуться к интуитивным вещам. И, может быть, они не слишком к ним возвращаются именно потому, что им не хватает круга общения, с которым можно было бы поговорить, причем поговорить уже на более интеллектуальном уровне?
В-четвертых, есть две интуитивные сферы, которые могут интересовать всегда, в любом возрасте – это мир книг и религия.
Поэтому напрашивается вывод – хотя от реальности (а точнее от обыденности – слово «реальность» абсолютно неудачно, ведь реальны и хорошие книги, и путешествия, и наука) и не уйдешь (повседневные проблемы обьективно существуют), но имеет смысл хотя бы не растворяться в этой обыденности и не говорить, что мир сводится к ней! И прежде всего – не стыдиться быть собой и не жертвовать ради «благопристойности» -- не реальных дел, решающих жизненные проблемы и способных кому-либо помочь, а именно «благопристойности» (ведь та же постоянная занятость, как оказывается, часто обусловлена не трудом, а «благопристойностью», боязнью осмеяния или осуждения со стороны коллег или соседей) -- устремлениями своей души. Или, говоря чуть иначе, мы знаем, что есть неприятные дела, которые надо время от времени делать – например, уборка – но стоит ли считать уборку главным делом в мире?
А еще один вывод – если реалистично, то стоит стремиться владеть своим увлечением на уровне, сопоставимом с профессиональным. Да, трудно. Но реалистично – не случайно академик Б.В. Раушенбах, будучи специалистом по космической технике, написал несколько книг по древнерусским иконам. А среди ученых были достойные писатели-фантасты, например Фред Хойл.
Естественный вопрос – в чем дело и как ко всему этому относиться? Сразу же оговорю, что некоторые существенные для части людей факторы (а именно, физиологические) я в учет не принимаю и буду говорить в основном об интеллектуальной, осознанной стороне дела.
В этих дискуссиях обычно противопоставляется состояние «до» и «после» некоторого рубежа, имеющего место быть в основном в возрасте 23-25 лет. Кажется, что после перехода через этот рубеж жизнь становится гораздо менее привлекательной и теряет многие краски. Часто произносится слово «ответственность», которое по понятным причинам вызывает слишком определенные ассоциации и поэтому звучит очень зловеще, и вот уже начинаются взаимные упреки: с одной стороны в нежелании расплачиваться за свои поступки (а чаще всего – просто в нежелании вкушать неприятности в «предписанном» обьеме), а с другой – в нежелании прислушаться к чувствам и пренебрежении к крику души.
В чем же дело? Обычно имеют в виду стандартное наблюдение – кажется, что в студенчестве человек максимально свободен, это и время, когда впервые оказываешься без всепроникающей опеки родителей, и больше нет характерных для школы дисциплинарных «проработок» (по крайней мере если ты не злостный нарушитель), это и время, когда ты впервые познаешь мир уже не на любительском, а на профессиональном уровне, и ты не просто испытываешь радость от познания, но кажется, что с этими знаниями ты вполне можешь свернуть горы, и при этом ты знаешь, что все или почти все встающие перед тобой проблемы ты можешь решать (ведь решали же их предыдущие поколения студентов!), и время, когда ты живешь в основном в среде себе подобных – и ты чувствуешь единство с окружающим миром и думаешь, что тебе по силам решать все проблемы. Это и совершенно необычная дружба, какой раньше у тебя не было. Конечно, есть и в студенчестве свои трудности – ты знаешь, что должен тщательно готовиться к каждой сессии, а где-то в глубине души таится страх провалиться на экзамене, но в то же время ты веришь, что «кривая вывезет», да и экзамены эти раньше сдавали другие студенты, значит, сдать их вполне реально.
А потом обучение закончено, в кармане диплом, ты устраиваешься на работу, а часто примерно в это же время ты находишь свою вторую половину. Кажется, жить бы да жить, осуществлять свои проекты и желания и радоваться, но... очень часто вместо ожидаемого счастья начинается куча неприятностей.
Ты снова оказываешься младшим, носителем самого низшего статуса – на работе (ведь опыт у тебя минимален), а если у тебя появилась вторая половина, то и в семье (именно в это время появляется такое ключевое для многих понятие, как тёща).
Ты снова, как в детстве, соприкасаешься с кучей дел, которые делать не нравится (ведь неприятные дела обычно поручают именно начинающим сотрудникам) или которые ты делать не умеешь – что-то оказывается для тебя совершенно новым, а на что-то не обратил особого внимания, пока учился, а окружающим, кажется, словно в радость находить у тебя ошибки и недочеты.
Ты снова оказываешься обьектом поучений и дисциплинарных проработок, словно вернулся в школу. А если к этому добавляется еще и необходимость соблюдать дисциплинарные требования -- хотя бы то, что во многих предприятиях, организациях и фирмах установлен жестко нормированный рабочий день, а кое-где и дресс-код -- то кажется, что школа вернулась (может, потому именно в этом возрасте часто снится кошмарный сон, что ты вернулся в детство и должен снова ходить в школу?).
Твои потребности со временем не убывают, а растут – и ты чувствуешь нехватку денег, потому что зарплата невелика, по крайней мере поначалу.
Ты рано или поздно сталкиваешься с интригами, бюрократизмом и прочими «прелестями» мира сего, которым нет числа.
Ты видишь, что у тебя и окружающих резко сократилось свободное время – тут и работа, занимающая очень много времени, и рождение детей, о которых надо заботиться, причем думать о них приходится практически все время, да и в их отсутствие уже остается все меньше возможности и сил думать о чем-то помимо работы (хорошо, если она любима, но с этим везет не всем) и семьи. Может быть, поэтому появился грустный юмор, представляющий свадьбу не как радость, а как трагедию (чего стоят одни «приказы по обществу холостяков», читаемые на свадьбах, пусть шуточные, но в каждой шутке, как известно, доля правды) – ведь старая жизнь кончается...
И постепенно ты начинаешь разочаровываться в интересах юности – что-то ты оставляешь, потому что на это физически не хватает времени и сил (и телесных, и духовных), а что-то – потому что это стало казаться несерьезным или бесполезным – денег не приносит, общественного статуса не прибавляет, да еще и начинает казаться неприличным и осмеиваемым для теперешнего возраста («в то время как все в этом возрасте стремятся заработать дом и машину, он...»), так что уделять им столько энергии, сколько раньше, не только трудно, но и почти бессмысленно, в общем, эти интересы сами собой уходят на задний план. Более того, несерьезными твои прежние интересы начинают казаться не только окружающим, но и тебе самому, особенно если ты понимаешь, что расти дальше они тебе уже не помогают – потому ли, что ты видишь, что все разговоры на эти темы ходят по кругу и постепенно наскучивают, потому ли, что ты не видишь от них никакой пользы ни для себя, ни для окружающих, за исключением кратковременного, быстро проходящего удовольствия от общения, потому ли, что ты чувствуешь, что они на самом деле неглубоки, непрофессиональны и не могут дать ничего фундаментального, а чаще всего потому, что они кажутся слишком малозначительными и легкомысленными на фоне повседневных проблем (которые порой «берут за горло» -- от сдачи какого-нибудь отчета до протекающего потолка, уж не говоря о проблемах с детьми, и ты уже думаешь – ну как можно переживать из-за разногласий в оценках любимого литературного героя, это такая мелочь, вот квартирный ремонт – это действительно проблема), и начинаешь жертвовать в той или иной мере всем тем, что, как думаешь, не связано с насущными проблемами.
Таким образом, по сути «взрослое» состояние разочаровывает тем, что ожидания получения больших возможностей для осуществления свого «хочу» не оправдываются, а вот фактор «надо» входит в игру гораздо в большей мере, чем раньше.
Да, части проблем удается избежать, если ты не живешь с родителями (не важно, своими или второй половины). Части проблем ты не встречаешь, пока у тебя нет детей. Наконец, некоторые профессии (и места работы) могут быть комфортнее и в плане отношений между людьми, и в плане дисциплинарных требований. Но полностью от всех проблем не избавишься (тем более – даже если тебе повезет и тебя эти проблемы не слишком затронут, они почти наверняка затронут многих твоих друзей, просто по закону больших чисел), и вот уже начинает казаться, что мир будто утратил краски, и ты начинаешь тосковать по прошлому, когда «трава была зеленее, а вода мокрее», и у тебя копится обида (которой собственно и обязан текст «Мы – дети» и подобные ему тексты) – причем обычно это обида не на конкретных людей, а на «мир вообще», на то, что он далек от идеала.
Либо, что еще чаще и еще хуже, ты становишься брюзгой, который утверждает, что за всяким позитивом стоит негатив, и поэтому радоваться и восторгаться глупо, и начинает портить настроение окружающим, подчеркнуто смеясь над любыми намеками на романтизм. Или, что по сути то же, ты становишься «деловым человеком» и воспринимаешь свои романтические увлечения как пройденный этап, к которому не стоит возвращаться, и не просто как пройденный этап, а как «глупости возраста», а потом, со временем, жалеешь об этом, потому что доходная работа оказалась скучной, или полной грязных игр, или просто не приносящей радости.
Но понятно, что все это лишь частичные решения, если их вообще можно назвать решениями – ведь счастья они не приносят. Более того, о счастье теперь как-то не думается, а вот постоянное ожидание неприятностей становится нормой жизни. В результате так легко стать пессимистом, причем не просто пессимистом, а мизантропом, уверенным, что люди плохи по природе, и от любого общения надо ждать беды.
И что с этим делать? Это самый главный вопрос. Разумеется – это вопрос именно о том, что делать в том случае, если ты уже устоялся в жизни и при этом смог хоть в какой-то форме сберечь странные интересы, хоть в дальнем уголке души? Если ты понял, что ты не можешь до конца последовать императиву «побыл дураком, надо жить как люди»? А до конца ему могут последовать немногие – иначе бы вроде бы успешные люди не страдали от скуки.
Во-первых, не стоит стыдиться того, что у тебя нестандартные интересы и увлечения – пусть они были в юности, но теперь, в зрелости, им можно придать более серьезную основу на основе образования и жизненного опыта – не стоит забывать, что и Толкиен начал писать свои книги уже в очень зрелом возрасте, а у Урсулы Ле Гуин первый рассказ появился, когда ей было 33 года.
Во-вторых, очень хорошее решение – это достижение высокого профессионального уровня. Как правило, при этом нестандартные интересы воспринимаются с гораздо большей симпатией и уважением.
В-третьих, что касается круга общения, то опыт показывает, что через некоторое время после окончания «критического периода» адаптации к материальному миру люди начинают снова тянуться к интуитивным вещам. И, может быть, они не слишком к ним возвращаются именно потому, что им не хватает круга общения, с которым можно было бы поговорить, причем поговорить уже на более интеллектуальном уровне?
В-четвертых, есть две интуитивные сферы, которые могут интересовать всегда, в любом возрасте – это мир книг и религия.
Поэтому напрашивается вывод – хотя от реальности (а точнее от обыденности – слово «реальность» абсолютно неудачно, ведь реальны и хорошие книги, и путешествия, и наука) и не уйдешь (повседневные проблемы обьективно существуют), но имеет смысл хотя бы не растворяться в этой обыденности и не говорить, что мир сводится к ней! И прежде всего – не стыдиться быть собой и не жертвовать ради «благопристойности» -- не реальных дел, решающих жизненные проблемы и способных кому-либо помочь, а именно «благопристойности» (ведь та же постоянная занятость, как оказывается, часто обусловлена не трудом, а «благопристойностью», боязнью осмеяния или осуждения со стороны коллег или соседей) -- устремлениями своей души. Или, говоря чуть иначе, мы знаем, что есть неприятные дела, которые надо время от времени делать – например, уборка – но стоит ли считать уборку главным делом в мире?
А еще один вывод – если реалистично, то стоит стремиться владеть своим увлечением на уровне, сопоставимом с профессиональным. Да, трудно. Но реалистично – не случайно академик Б.В. Раушенбах, будучи специалистом по космической технике, написал несколько книг по древнерусским иконам. А среди ученых были достойные писатели-фантасты, например Фред Хойл.
